Посмотрите «Гего: измерение бесконечности» в музее Гуггенхайма.

Гего (выбранное имя художницы Гертруды Гольдшмидт) не считала себя скульптором, по крайней мере, в традиционном понимании. «Скульптура: трехмерные формы из твердого материала», — написала она однажды в журнале. «НИКОГДА то, что я делаю!» Вместо этого она думала о себе как о своего рода трехмерном рисовальщике, чьим основным инструментом была не масса, а линия.

Линии Гего с ослепительным эффектом представлены на ее нынешней ретроспективе в нью-йоркском музее Гуггенхайма. Выставка, занимающая пять из шести этажей музея (шестой содержит выставку современного скульптора Сары Сзе), охватывает четырехдесятилетнюю карьеру художника.

Гего стал художником только в середине жизни. Она родилась в Гамбурге, Германия, в 1912 году, изучала архитектуру и инженерное дело в Штутгартском университете, который окончила в 1938 году. В 1939 году она бежала из нацистской Германии в Венесуэлу. Следующее десятилетие она провела, работая архитектором и дизайнером, работая фрилансером в различных фирмах и открывая мебельную мастерскую. И только в 1950-х годах, после развода с мужем и встречи со своим спутником жизни Гердом Лойфертом, графическим дизайнером литовского происхождения, она начала полностью посвятить себя искусству.

Самые ранние экспонаты выставки двухмерны: это коллекция рисунков, картин и гравюр, созданных, когда художнице было за 40. По большей части они напоминают исследования, а не законченные работы; Сила Гего заключалась в стыке скульптуры и рисунка, а не в самом рисовании. В некоторых из наиболее ярких произведений мы видим раннее исследование художницей перекрывающихся параллельных линий — мотив, к которому она будет возвращаться снова и снова на протяжении всей своей карьеры.

В 1960-е годы Гего начала воплощать в жизнь свои видения в трехмерном пространстве. Ее ранние скульптуры тяжелые и геометрические: совокупность пересекающихся плоских плоскостей, сваренных вместе и закрепленных на пьедесталах. Даже в этих ранних произведениях, как и в своих рисунках, Гего избегает твердых форм — плоскости состоят из равномерно расположенных металлических стержней, которые она сварила с помощью слесарей.

Но именно в конце 1960-х годов, после пребывания в США, Гего начала развивать свой особый скульптурный язык. Толстые металлические стержни более ранних скульптур превратились в тонкую проволоку, которой Гего мог манипулировать вручную; параллельные линии стали сетками. Детали больше не стояли на пьедесталах, а свисали под потолком.

Эти новые исследования в конечном итоге превратились в серию «Reticulárea», которую многие считают шедеврами Гего. Эта захватывающая среда заполнила комнаты; посетители могли бы увидеть трехмерные рисунки Гего изнутри.

На выставке Гуггенхайма нет ни одной из полных «Ретикулярных зон» Гего, которые она разработала специально для их сайтов. (Компоненты последней «Reticulárea», установленной во Франкфурте в 1982 году, были потеряны при транспортировке.) Однако, глядя на фотографии прошлых инсталляций, вы можете представить, какими они были — или как бы вы себя чувствовали, прогуливаясь по ним. сеть, бесконечное созвездие.

Вместо полного погружения мы получаем фрагменты бесконечности: скрученные треугольные сетки, конструкцию, похожую на вигвам, висящую в воздухе. В одном красивом произведении структура сетки нарушена равномерно расположенными круглыми отверстиями, напоминающими отверстия в паутине.

Несмотря на геометрическую форму, эти детали никогда не бывают жесткими. Провода, как линии эскиза, колеблются; их толщина варьируется. Гего использовала разные методы для соединения проводов: иногда она обвивала концы проводов друг вокруг друга; иногда она использовала аппаратное обеспечение. Эти пересечения, более темные и плотные, чем остальная часть произведения, притягивают взгляд зрителя сквозь пространство.

Как и сетки, детали сохраняют объем, оставаясь при этом прозрачными. «Это скульптуры, которые действительно выходят за рамки своего пространства», — сказала Observer Жанин Гутьеррес-Гимарайнш, которая была куратором выставки вместе с Пабло Леоном де ла Барра. «Вы можете видеть сквозь них пространство, которое находится позади них и вокруг них».